Завершился второй сезон сериала «Пацаны». Ждать его пришлось чуть больше года: не так уж долго, но вполне достаточно, чтобы фанаты успели напридумывать теорий и выстроить ожидания. И хотелось бы сказать, что продолжение нашумевшего шоу взрывает мозг в прямом и переносном смысле, ведь в этом сезоне головы персонажей частенько разлетаются на кусочки… но, увы, только в прямом. Рассказываем, почему новые восемь серий о борцах со злыми суперами вышли достойными — и почему от них всё же хотелось большего.
События второго сезона разворачиваются почти сразу после концовки первого. Супергероине Старлайт чудом удаётся избежать разоблачения, и она остаётся в «Семёрке», но уже как двойной агент. Билли Бутчер просыпается где-то в глуши, зная, что его жена жива и растит ребёнка от насильника. Французик, ММ и Хьюи пытаются выбраться из места, где никогда не светит солнце (метафорически и не очень). Ну а Хоумлендер пробует себя в роли отца, которая оказывается куда сложнее привычного амплуа спасителя всея Америки.
К тому же стараниями Старлайт и «Пацанов» люди узнают о существовании препарата V, и одна ушлая конгрессвумен на этом фоне начинает кампанию против Vought. А в «Семёрку» попадает новая супергероиня — Штормфронт, которая отбирает у Хоумлендера звание любимчика публики. Словом, всё идёт наперекосяк. Сможет ли глава местной Лиги справедливости при всей своей силе восстановить статус-кво?
В отличие от первого сезона, который вышел сразу целиком, этот сперва выдал поклонникам всего три серии, а следующие появлялись по одной в неделю. Такое решение лишь подчеркнуло главный недостаток продолжения — просевшую динамику. После бодрого зрелищного начала создатели ударяются в раскрытие персонажей, причём сплошь через тихие камерные сцены и диалоги о личном. Как часть цельного произведения это, наверное, даже могло бы сработать, но, когда смотришь сериал в онгоинге, на финальных титрах серединных эпизодов чувствуешь лёгкое разочарование. Что-то в духе «ок, это было мило, но сюжет можно развивать и активнее».
Впрочем, даже эти моменты назвать проходными язык не повернётся. Хотя бы потому, что стёб над нашими реалиями во втором сезоне стал ещё беспощаднее и острее. Сценаристы прошлись по рабочему конвейеру супергеройских кинофраншиз; по влиянию мемов на умы; по ЛГБТ-активизму и инклюзивности; по феминизму и выпячиванию girls power. Что особенно ценно, сперва они высмеивают неадекватные попытки репрезентации «сильных женщин» (нынче встречающиеся куда чаще адекватных), а потом в своём фирменном брутальном стиле показывают, как это надо делать по уму. Исполненные злободневного яда и сарказма сцены, конечно, не искупают сюжетное буксование, но на общее положительное впечатление влияют ещё как.
Что касается персонажей, тут в целом всё неплохо что с раскрытием, что с развитием, пускай оно порой и движется в направлении, которое кажется не самым интересным. Старлайт уверенно превращается из наивной девочки в истинную героиню — и не в том смысле слова, в котором это понимает корпорация Vought. Смотреть на то, как она окончательно расстаётся с детскими иллюзиями, местами больно, но её моральный рост не может не подкупать. Королеве Мэйв приходится разбираться с последствиями своих действий и принимать сложные решения, которые заставляют наконец проникнуться к ней не только сочувствием, но и уважением. Бутчер уверенно катится по дорожке саморазрушения (а заодно разрушает всех и всё, что под руку подвернётся), но всё же находит в себе силы остановиться и сделать правильный выбор. У Французика открываются неожиданные душевные раны, а Кимико мало-помалу становится полноценной частью пацанского отряда.
Из запоминающихся новичков шоу приготовило супернацистку Штормфронт, которая по части отвратительной харизмы может составить конкуренцию Хоумлендеру, колоритную семейку Бутчера и самоотверженную Бекку, которую мы здесь узнаём получше. Стэна Эдгара, главу корпорации Vought в исполнении Джанкарло Эспозито, трудно назвать объёмным персонажем, но он запоминается стальным характером, умом и умением всегда оставаться в выигрыше. Культисты из Церкви Единения поголовно остаются картонками, зато нельзя не отметить Фонарщика: бывшего супера из «Семёрки», о котором до этого момента мы знали лишь то, что он безжалостно сжёг внуков Грэйс Мэллори. В этом сезоне Фонарщик появляется в кадре собственной персоной, и, хотя экранного времени у него немного, благодаря грамотной работе сценаристов и актёрской игре Шона Эшмора мы получили любопытного и неоднозначного героя.
И всё же порой персонажи будто мечутся туда-сюда, делая шаг на одну дорогу, а затем отшатываясь в противоположную сторону. Хьюи сперва вроде бы начинает матереть и даже немного конкурировать с Бутчером, но потом снова превращается в беспомощного паренька, который за все восемь серий сделал мало чего толкового. Он становится скорее героем-катализатором, эдаким моральным компасом для Бутчера и Старлайт, нежели многогранной самостоятельной личностью. И это попросту обидно, учитывая его потенциал.
Поезду-А и Глубоководному в начале сезона открывается прямо-таки футбольное поле для личностного роста, однако в итоге оба не меняются ни на йоту. Они остаются второстепенными персонажами-функциями, которые хоть и вносят в какой-то момент свою лепту в борьбу с Хоумлендером и Штормфронт, но в остальное время нужны разве что для комедийных эпизодов. Характер Чёрного Нуара только-только начинает вырисовываться, как тут же и заканчивает, оставляя его немой пешкой корпорации. Штормфронт сперва кажется хитрой бестией, способной обвести вокруг пальца кого угодно и одолеть в битве самого Хоумлендера, но быстро отступает на куда менее примечательную позицию его ближайшей сподвижницы.
Сам же Хоумлендер окончательно перешагивает через нездоровую привязанность к Стилтон и вроде бы приходит к мысли о самодостаточности… лишь для того, чтобы тут же начать цепляться за другую женскую юбку. Хотя в его случае отсутствие развития только на руку остальным героям: если однажды Хоумлендер перерастёт болезненную потребность в чужой любви и одобрении, мир уже ничто не спасёт. Ну, кроме разве что его собственного сына, который пока помогает обаятельному психопату раскрыться с неожиданной стороны: в стремлении стать «отцом года» и дать своему ребёнку то, чего сам он был лишён, Хоумлендер кажется даже трогательным. Охотно верится, что он любит этого мальчика — на свой психопатичный лад, конечно. И если в предыдущем сезоне Хоумлендер походил на постаревшего Питера Пэна с душой жестокого ребёнка во взрослом теле, тут герой всё же делает первые шаги на своём специфическом пути внутреннего взросления, а Энтони Старр шедеврально их отыгрывает. Правда, пока этот путь заводит Хоумлендера в тупик, но лиха беда начало.
Спору нет, в реальной жизни люди редко развиваются по неуклонной восходящей прямой. Технически придраться не к чему: из образов герои в любом случае не выходят, а все изменения (или их отсутствие) вписываются в рамки их характеров. Но всё же намеченное развитие иных персонажей зачастую кажется более многообещающим, чем арки, которые они в конечном счёте проходят.
Зато по части эпатажа и непредсказуемости второй сезон не уступает предыдущему. Взрывающиеся головы, таран кита, селфцест Хоумлендера и гигантский половой орган в качестве удавки — весёлого кровавого угара на экране по-прежнему хватает. Включили даже вырезанную из первого сезона сцену с Хоумлендером, весьма специфично любующимся Нью-Йорком. Особо чувствительным зрителям наверняка захочется развидеть некоторые эпизоды, но в целом сериал продолжает умело балансировать на тонкой грани между задорным безумием и откровенным трэшем.
Предсказать развитие сюжета стало ещё сложнее, но ни один поворот нельзя назвать необоснованным или шокирующим просто ради шока. И хотя по степени общего драматизма и эмоционального накала второй сезон заметно уступает первому, у него вышла очень мощная кульминация, где показанные ранее ружья послушно стреляют, а все ниточки красиво сходятся воедино. Вопросы вызывает разве что новый игрок, повинный в тех самых взрывающихся головах. Но о нём и его мотивах пока известно слишком мало, чтобы сценаристам можно было предъявлять претензии, — остаётся ждать продолжения.
Что сказала Штормфронт?
Свой финальный монолог Штормфронт произносит на немецком, и у многих зрителей возникли вопросы, о чём была речь злодейки. Так вот, в этот момент Штормфронт, явно принимая Хоумлендера за своего мёртвого мужа, обращается к нему и говорит: «Помнишь тот день, Фредерик? Ручки Хлои, которые высовывались из окна машины… Мы нашли идеальное место у реки, в тени яблоневого дерева. То был первый раз, когда Хлоя ела свежие яблоки». Чуть позже она прибавляет, уже себе под нос: «Это было так прекрасно. Хотела бы я, чтобы это никогда не заканчивалось».
Вышла красивая сцена, заставляющая вспомнить Ремарка, где в финале «Триумфальной арки» умирающая Жоан тоже переходит на родной язык. Штормфронт, на грани небытия вспоминающей свою семью, можно было бы даже посочувствовать… если бы прежде она не зарекомендовала себя омерзительной расисткой, которой чуждо почти всё человеческое.
* * *
Чуда не произошло: пока сериал не смог удержать планку, заданную мощнейшим стартом. Во всяком случае, не во всём. Во втором сезоне немало хорошего, но мест, где он проседает по динамике и драматургии, тоже хватает. Продолжение воспринимается своеобразным послесловием первого сезона; оно скорее подчищает за предшественником хвосты и открывает дорогу следующей крупной сюжетной арке, нежели преподносит что-то по-настоящему новое и захватывающее. То, что проходные юмористические эпизоды в нём запоминаются едва ли не лучше, чем сюжетообразующие, говорит о многом.
Впрочем, о часах, проведённых за экраном, вы в любом случае едва ли пожалеете. Детище Эрика Крипке остаётся отличным развлекательным шоу, где можно посмеяться в голос и взгрустнуть, умилиться взаимодействию полюбившихся персонажей и узнать их с новой стороны. Будем надеяться, третий сезон проделает работу над ошибками и выведет противостояние простых людей с зажравшимися суперами на новый уровень.
